В течение десяти лет страны Центральной и Восточной Европы рассматривали
присутствие в еврозоне как ценное достижение, как укрытие в надежной гавани,
ради которой стоило бы и пожертвовать чем-то. Теперь, когда еврозона увязла в
кризисе, грозящем подорвать наметившийся экономический подъем и у соседей,
потерю доверия можно было бы понять. И все же, несмотря на более прохладное
отношение одной-двух стран, большинство государств на восточной границе
еврозоны по-прежнему нацелены на присоединение к евро — в перспективе, в
какой-то момент, пишет The Financial Times.
Не останавливает даже то, что финансовые позиции восьми кандидатов намного
более устойчивые, по сравнению с некоторыми нынешними членами еврозоны.
Большинство претендентов, как и раньше, считают, что их валютные системы
слишком малы, чтобы успешно функционировать самостоятельно.
Так, Эстония, заявка которой о присоединении к евро со следующего января
была принята Еврокомиссией, в прошлом году зафиксировала дефицит бюджета всего
в 1,7% ВВП и долг в 7,2%. Поскольку это намного ниже предельных критериев для
присоединения к евро (3% и 60% соответственно) вариант отказа казался почти
невероятным. В свою очередь, успешное прохождение заявки Эстонии ослабило
опасения, что основные страны блока ЕС будут настаивать на ужесточении
критериев присоединения к евро.
Энтузиазм в отношении евро может показаться странным. Ведь финансовый кризис
обнажил многие угрозы, связанные с отказом от независимой денежно-кредитной
политики.
Так, участницы еврозоны Греция, Ирландия и Испания не имеют возможности в
период кризиса девальвировать собственную валюту, поэтому проходят жесткую
«внутреннюю девальвацию»: снижение зарплат и цен для восстановления
конкурентоспособности.
Корректировки в странах Прибалтики, в Литве, Латвии и Эстонии, которые не
входят в еврозону, но привязывают курс национальных валют к евро, были еще
более болезненными. Экономика Латвии от пика до минимума сократилась почти на
четверть.
В противоположность этому страны со свободным плавающим курсом, такие как
Польша и Чехия, демонстрируют определенные преимущества.
Реальный эффективный обменный курс польской валюты, отражающий различия в
уровне удельных трудовых издержек, упал почти на 20% с 2008 по 2009 год.
Благодаря такой быстрой корректировке, поддерживающей конкурентоспособность
страны, Польша смогла стать единственной страной ЕС, избежавшей рецессии в
прошлом году.
Так почему страны, недавно присоединившиеся или стремящиеся присоединиться к
евро, не отказываются от этой идеи?
Как говорит заместитель председателя Центробанка Венгрии Юлия Кирали,
Венгрия — страна с небольшой открытой экономикой и небольшой открытой валютной
системой. «Поэтому мы уверены, что наша долгосрочная перспектива — участие в
механизме единой валюты», — передает заявление Кирали The Financial Times.
Новое правительство Венгрии заняло более осторожную позицию, говоря, что
приоритетом в текущем и следующем году является скорее поддержание роста, чем
вступление в евро.
Для многих кандидатов в еврозону, в том числе стран, не входящих пока в ЕС,
например, Хорватии, уже характерен высокий уровень заимствований в евро и
частично завязанная на евро экономика.
Но, по словам Кирали, восточно-европейским странам придется провести
глубокие структурные реформы, чтобы гарантировать, что экономика сможет
выдержать сложности участия в блоке. Можно было видеть, как страны
евро-периферии, в том числе Греция, в последнее десятилетие столкнулись с
падением конкурентоспособности.
Для вступления в евро может потребоваться больше времени, чем планировали
кандидаты: более длительная подготовка будет необходима как самим кандидатам в
евро, так и еврозоне, которая должна сначала привести в порядок собственную
систему, пишет The Financial Times.
