На первое место это событие попадает не столько из-за принятых важных решений (как раз ничего подобного не случилось), сколько из-за того, что за короткий срок это совещание стало вторым местом (впервые – 30 июня в Екатеринбурге), где премьер-министр Владимир Путин заявил, что мы вышли на комфортную полку добычи углеводородов. Т.е. получается, что теперь идея, что мы достигли предела в добыче нефти, является уже официальной идеологией, и это полностью разворачивает картину мира. Раньше во всех энергетических стратегиях, что до 2020 г., что до 2030 г., ставились совершенно иные цели. Теперь мимоходом премьер говорит, что мы добываем столько, сколько нужно, и больше добывать не собираемся. Конечно, возникают вопросы: зачем тогда нужно целеполагание, зачем тогда нужны все эти стратегии? Наконец, точно ли, что мы добываем столько, сколько нам нужно, особенно если учесть происходящее сегодня на бензиновом рынке, что является отражением в том числе и дефицита добываемой нефти в стране?

2.   Новые проблемы на внутреннем рынке топлива

Тема топлива была в июле одной из основных. Ситуация на рынке сложилась сюрреалистическая, потому что власть говорит одно, но при этом делает зачастую совершенно другое, и даже те меры, которые ранее заявлялись по либерализации рынка топлива, реализуются в исковерканном виде. Говорят, что во всем виноват сговор крупных производителей, что топливный кризис – дело рук крупных ВИК, что нужно повышать конкуренцию, что независимым заправщикам не хватает топлива. А на деле мы видим соглашение правительства с двенадцатью топливными компаниями, что позволяет им продолжать производство низкокачественного бензина стандарта Евро-2. На деле мы видим отказ от торговли бензином на бирже, хотя мы и говорили много раз, что биржа в ситуации, когда у вас существует вертикальная интеграция нефтяных перерабатывающих и сбытовых активов, бессмысленна. Отложено обсуждение нового стандарта топлива, что позволит нефтяным кампаниям сохранить производство некачественного низкооктанового бензина. Все эти меры в июле показали, что на самом деле правительство никаких реальных мер по демонополизации рынка топлива не принимает. И, видимо, оно просто не может применить их.

3.   Подписание меморандума о партнерстве между Газпромом и RWE

Решение Газпрома и RWE о создании СП по производству электроэнергии стало достаточно неожиданным. Вроде бы Европа всячески отбивается от Газпрома и не дает уже ему входить в активы. И Третий пакет был направлен на то, чтобы держать Газпром подальше от европейского газового рынка. Но стратегический ход Газпрома оказался очень красивым: да, его не пускают в газовый бизнес, но он идет сразу в электроэнергетический, и правил Третьего пакета не нарушает. Конечно, интересно, чем все же эта сделка завершится, поскольку пока нам явлена декларация о намерениях, и интересы Газпрома и RWE все же немного расходятся. Газпрому нужно войти в электроэнергетические активы, а RWE нужно продать часть своих акций по той простой причине, что у нее сейчас очень серьезные экономические проблемы и ей попросту нужны деньги. К чему это в итоге приведет, пока совершенно непонятно.

4.   Визит Дмитрия Медведева в Германию и отказ Ангелы Меркель от третьей нитки Северного потока

В наших отношениях с ЕС, видимо, есть элемент маятника. Сейчас наблюдается период оптимизма, что позволяет Путину делать такие предложения. Все эксперты понимают, что спрос на газ в Германии расти будет. Но при этом пока никто не решается законтрактовать эти дополнительные объемы, потому что никто не понимает, на каких условиях нужно это делать. Соответственно, нервничает и Газпром, потому что если не будет контрактов, то не ясно, вкладываться ли ему в новые очень дорогие ямальские проекты. Тем более что некоторые немецкие компании, например, Е.ON, сейчас ведут тяжелые переговоры по пересмотру этих условий. Позиция г-жи Меркель скорее политически мотивирована, чем экономически. Посмотрим, чем еще этот сюжет завершится и кто окажется в этой истории прав.

5.   Предоставление льгот по НДПИ для шельфов Черного и Охотского морей и для Ямальских нефтегазовых месторождений

Надо сказать, что наше правительство действует достаточно спонтанно. С одной стороны, все время говорят о том, что без налогов с нефтегазового комплекса нам не обойтись, и Минфин предлагает повысить налоги. С другой стороны, какие-то локальные «пряники» для «правильных» компаний существуют. Сегодня добыча углеводородов в России смещается на север и на восток, там совсем другая будет экономика. Без нового налогового режима там не обойтись, поэтому данное решение по льготам – шаг в верном направлении. Другое дело, что за этим сказанным А нужно говорить Б и В. Так, к примеру, возникает вопрос по низкодебетным месторождениям, по возможности введения какого-то единого налогового режима для отрасли. Возникает вопрос: а что будет со знаменитой концепцией 60-66, которую давно пора принять, потому что новый год не за горами? Вопросов остается много, тем не менее это не умаляят разумности принятого решения, потому что без налоговых исключений мы никакой новой добычи иметь не будем.

6.   Total получил право приобрести долю в проекте Ямал-СПГ

Total сдержал свое обещание и после покупки доли в НОВОТЭКе входит в проект Ямал-СПГ. Понятно, что для этого его активно заманивали налоговыми льготами, обещаниями государства принять участие в финансировании инфраструктуры. Пока не ясно, вошел ли Total в этот проект, чтобы поставить запасы месторождений из его ресурсной базы на свой баланс, или же он действительно верит в то, что этот проект может быть реализован.

7.   Дискуссия о приватизации госкомпаний

ФНЭБ уже давно утверждает, что приватизация госсобственности в нефтегазовой отрасли неизбежна и не за горами. Вопрос только в формах приватизации. Очевидно, что межклановая борьба за активы будет очень острой. Она, в частности, находит отражение и в дискуссиях о темпах и формах приватизации. Возникают разные идеи, например, о создании специального органа по продаже, о золотых акциях. Ясно, что еще до президентских выборов этот маховик будет запущен, но что вряд ли так уж бесконфликтно удастся распихать госсобственность по карманам. Видимо, тема приватизации госкомпаний в наших рейтингах еще будет появляться.

8.   Объединение энергетических активов Газпром и «КЭС-Холдинга»

Виктор Вексельберг передает свои активы Газпрому, и создается единая компания, в которой г-н Вексельберг получит 25%. Здесь важны два момента. Во-первых, выглядит все так, как будто реформа РАО «ЕЭС России» отменяется. Раньше говорили, что активы надо дробить и создавать конкуренцию, а теперь эта компания – Газпром и КЭС – фактически будет контролировать четверть или треть генерирующих активов. А если учесть инвестпрограмму «Интер РАО», получается, что «Терминатор» жив. Возникает вопрос: зачем надо было дробить всю эту систему, чтоб потом собирать обратно? Есть и другой странный момент, связанный непосредственно с г-ном Вексельбергом. Вроде бы он активный участник компании AAR, которая развалила сделку «Роснефти» и ВР. И вроде бы Владимир Путин должен быть недоволен такой позицией. Однако мы видим, что Газпром проворачивает с ним такую важную сделку, а это означает, конечно, что санкция премьер-министра получена. И это вновь возвращает нас к теме кооперации ВР и «Роснефти». Не исключено, что г-н Вексельберг будет и дальше свои активы продавать, а это означает, что может измениться структура уставного капитала ТНК-ВР, что в свою очередь может реанимировать и похороненную сделку ВР и «Роснефти».

9.   Госпитализация Нурсултана Назарбаева в немецкую клинику

Произошло то, что должно было произойти. Нурсултану Назарбаеву уже 71 год, здоровье его не очень хорошее, что угодно может случиться. Что будет тогда с Казахстаном? Никакой схемы преемственности власти у казахов нет, нет никакой схемы жизни без г-на Назарбаева. А ведь Казахстан – это зона интереса очень серьезных игроков – и России, и Китая, и США, и ЕС. Смена власти в Казахстане – совершенно новая геополитическая игра. По закону, информация о здоровье Нурсултана Назарбаева является государственной тайной, что там реально происходит, мы узнать не можем, но сам факт госпитализации настораживает.

10.                    Иранско-иракско-сирийский трубопроводный проект

Этот проект еще раз говорит о том, что у нас в нефтегазовом комплексе много происходит смешных вещей. Скорее всего, эти государства просто решили напомнить миру о своем существовании и готовности принимать инвестиции, потому что всерьез рассматривать вариант строительства трубы из Ирана в Сирию и в Ливан сейчас крайне проблематично. Да и сами организаторы проекта не могут внятно объяснить, чего они хотят. Сперва говорили про поставки в Сирию и в другие ближайшие страны. Но понятно, что никакого большого объема газа в Сирии и в Ливане не нужно. Если дальше говорить про поставки в Европу, то какой европеец сегодня будет вкладывать деньги в строительство газопровода из Ирана? Ну а если мы хотим довести идею трубопровода до абсурда, надо предложить проложить трубу из Ирана в Израиль через территорию Сирии. Вот это был бы прекрасный проект.