Также исследования проблемы выхода российского бизнеса на мировые нефтегазовые рынки и пути их решения.

   При всей активности рос­сийских нефтегазовых компаний за рубежом, еще рано заявлять об их широкой мировой экспансии. Степень уча­стия российских ВИНК в борьбе за миро­вые запасы углеводородов еще довольно низкая. У «Газпрома» мало зарубежных добычных проектов. Российские ВИНК углеводородного сектора по опыту работы на мировом рынке и инвестиционным возможностям серьезно отстают от своих западных коллег. Они не представлены в таких странах как Нигерия, Ан­гола, Аргентина, Бразилия, Индоне­зия, Малайзия и таких перспективных нефтегазо­носных регионах мира, как шельфы Северного моря и Мексиканского залива, Ближний Восто­к. Оставляет желать гораздо большего их участие в зарубежных проектах по добыче углеводородов в  СНГ, Венесуэле, Иране, Колумбии, Египте, Сирии, Ли­вии и других странах. Газпром нефть, «Сургутнефтегаз», «Татнефть» и «Башнефть» пока вообще не проявили себя в области приобрете­ния активов за рубежом, и работают, в основном, на внутреннем рынке. Даже у лидера зарубежной экс­пансии - «ЛУКОЙЛа» - доля нефти, добываемой за рубежом,  составляет менее 10%. Для сравнения, у нефтегазовых компаний США заграничная доля равна 50-80%.

   Экспансию российских нефтегазовых компаний за рубеж существенно осложняют как внешнеэкономические, так и внутренние проблемы нефтегазового комплекса России, которые отражаются на его экспортных возможностях. Негативно сказывается дисбаланс в структуре потребления энергоресурсов в сторону природного газа. Наметилась тенденция снижения темпов роста добычи нефти и газа, а также уменьшения объемов экспорта углеводородов. Снижение темпов роста добычи связано с истощением ресурсной базы  и старых запасов,  запаздыванием ввода новых месторождений. Низкое качество нефтепродуктов и малая глубина переработки углеводородов в России также отрицательно сказывается на их экспорте. При этом существенно уменьшаются доходы от экспорта нефтепродуктов. Для продвижения в Европу потребуется дорогостоящая модернизация НПЗ и производство топлива стандарта Евро-4. Пока вы­годнее торговать на внешнем рынке сырой нефтью, поскольку затраты на ее экспорт меньше, чем нефтепродуктов. Тут нужна более гиб­кая налоговая политики государства в отноше­нии экспорта продукции высокой степени переработки.

    Россия только в 2009 году вошла в состав участников индустрии сжиженного природного газа (СПГ) ( проект Сахалин – 2 ). Преимущество СПГ в том, что его можно экспортировать напрямую, миную транзитные страны, в том числе выйти на новые рынки - в США, КНР и Индию, Японию и Южную Корею. В качестве центров для создания производств и географических потоков экспорта СПГ в России наиболее перспективны северо-западное и дальневосточное направления, а также северный  маршрут в США. А выходить с большими объемами СПГ в Европу не экономично, поскольку в этом случае российский сжиженный газ будет конкурировать с уже налаженными поставками трубопроводного газа.

Несмотря на помощь государства в экспансии за рубеж российских нефтегазовых госкомпаний, те имеют немало проблем на мировых рын­ках. Мешают экономические препоны, тарифные и нетарифные барьеры, а также антироссийские тенденции в политической сфере. Отсутствие внятной внешней энергетической стратегии России препятствует эффективному развитию нефтегазового комплекса и негативно влияет на его экспортные возможности. В экспорте российских углеводородов абсолютно доминирует Европа, а экспорт в США, Китай и Японию составляет лишь несколько процентов от общего объема. Правда в связи с пуском первой очереди трубопровода ВСТО до ст. Сковородино и достройки ветки от ст. Сковородино в Китай партнёрские отношения в Восточном направлении стали укрепляться.  Существенно ухудшили отношения с иностранными инвесторами энергоконфликты России с Белоруссией и Украиной, разбирательства по сахалинским проектам, отказ от режима СРП.

Взаимосвязи России и стран СНГ в нефтегазовой сфере обширны, но не достаточны. Россия поставляет нефть и газ почти во все республики СНГ, российский бизнес контролирует ряд крупнейших украинских и белорусских НПЗ и трубопроводы на постсоветском пространстве.

Украина, Грузия и Молдавия пытаются ослабить свою энергозависимость от России и найти других поставщиков энергоресурсов, но пока это не удается.  Азербайджан ведет прозападную нефтегазовую политику. Узбекистан, Таджикистан, Киргизия и Армения  остаются в зоне российского энергетического влияния. Туркменистан, обладающий крупными даже по мировым меркам газовыми ресурсами, сотрудничает с Россией и другими странами СНГ, однако является малопредсказуемой и сложной страной для инвестиций. Белоруссия и Украина конфликтовали с Россией по поводу объемов поставок и цен на транзит. Пожалуй, лишь Казахстан остается относительно надежными партнером России в нефтегазовой сфере.

    Отражением центробежных тенденций на пространстве СНГ является строительство или участие стран региона СНГ в трубопроводах в обход России.  Украина пытается повысить свою энергонезависимость путем использования нефтепровода Одесса–Броды и его достройки до Польши. Азербайджан был одним из инициаторов создания мощного нефтепровода Баку–Тбилиси–Джейхан (БТД), в котором участвуют также Грузия и Казахстан, и который рассчитан на поставки нефти в Европу через Турцию в обход России. Проектируется создание Казахстанской каспийской системы транспортировки (ККСТ) в обход России. Казахстан также ведет строительство трубопровода в Китай (поставки уже начались) и не исключает появления иранского маршрута с выходом к Персидскому заливу. Имеется ещё проект строительства в среднесрочной перспективе газопровода Nabucco (конкурент пророссийского газопровода «Южный поток»). Эти мощные обходные трубопроводы будут поставлять нефть и газ прикаспийских государств СНГ через Турцию в ЕС в обход России.  В свою очередь Россия также будет снижать зависимость от транзитных стран-соседей. Она собирается строить новые или шире использовать старые трубопроводы в обход стран СНГ, прежде всего в западном направлении, где у нее возникали конфликты с Украиной и Белоруссией.

       В перспективе вопросы транзита нефти и газа останутся наиболее острыми в отношениях России с Украиной, Белоруссией, Туркменией и Казахстаном, однако эти страны продолжат сотрудничество с Россией в нефтегазовой сфере. России стоит шире применять практику получения энергоактивов СНГ в счет покрытия долгов за поставленные углеводороды. Белоруссия может расплатиться долями своих двух нефтеперерабатывающих заводов (Мозырский НПЗ и ОАО «Нафтан»), «Белтрансгаза» и других объектов. Тот же механизм расплаты за долги необходимо применять в отношениях с Украиной, Грузией и Арменией, которые также имеются долги перед Россией. Таким образом, российские нефтегазовые компании смогут сохранить контроль над нефтегазовыми потоками и рынком сбыта в СНГ.

  Доставку газа из Центральной Азии (ЦА) в Россию, Украину и Европу обеспечивает построенный еще во времена СССР газопровод Средняя Азия-Центр  (САЦ). У России есть долгосрочные договора о сотрудничестве в нефтегазовой сфере со всеми странами Центральной Азии. В мае 2007 г. Россия, Казахстан и Туркменистан договорились о маршрутах экспорта центральноазиатского газа через российскую территорию, что стало важной геополитической победой России в конкуренции с западом в этом регионе. Таким образом, Россия контролирует в ЦА экспортные газотранспортные потоки. Если даже ЕС, Украина или Грузия закупят газ в странах региона, то получить его без российских трубопроводов не смогут.     

     На наш взгляд, взаимосвязи в нефтегазовой сфере могут сохранить кооперацию с постсоветскими странами Балтии, поскольку Россия имеет крупные доли в компаниях, занимающихся распределением и доставкой энергоресурсов в этот регион. При снижении политической составляющей в нефтегазовом диалоге с Литвой, Латвией и Эстонией возможно налаживание поставок российских энергоносителей, а также их экспорта в ЕС по трубопроводам и через порты Балтики.

     Существует мнение, что России не следует развивать связи со странами СНГ и особенно Центральной Азии, поскольку они бедны. Однако для России это немалый рынок сбыта нефтегазовой продукции и технологий. Есть также и геополитические мотивы - в случае потери этого рынка его сразу  же займут конкуренты России.  Регион Содружества объективно остается зоной интересов России. Надо четко выстраивать внешнюю политику в отношении стран-производителей и экспортёров энергоресурсов стран СНГ (Азербайджан, Узбекистан, Казахстан, Туркменистан), стран-импортёров (Украина, Беларусь, Молдова, Грузия, Армения, Таджикистан, Киргизия) и транзитных стран (Украина, Белоруссия), экономические интересы которых не совпадают. Целесообразно создавать систему региональной энергобезопасности, когда страны производители, потребители и транзитеры одинаково несут риски и ответственность во взаимообеспечении нефтью и газом.

В отношении отдельных стран  СНГ можно выработать дифференцированную политику, допускающую преференции. В ответ страны СНГ также могут осуществлять политику преференций для России. Укреплению позиций в СНГ способствовала бы покупка российским бизнесом нефтегазовых активов, участие в разработке месторождений и создании транспортной инфраструктуры нефтегазовой отрасли региона. Россия со своей стороны также может предоставить странам СНГ возможности участия в своих энергоактивах, в добычных, перерабатывающих и транспортных проектах.

          Но не страны СНГ, а государства Европы являются основными потребителями газа, нефти и нефтепродуктов России. Однако при росте объемов российского газового экспорта в Европу его доля в суммарном европейском импорте газа сокращается и эта тенденция продолжается.  В последние годы основой разногласий в энергодиалоге России и ЕС стал Договор к Энергетической хартии (ДЭХ). Россия подписала ДЭХ, хотя Госдума РФ пока его не ратифицировала. По мнению отечественных оппонентов подписания ДЭХ, многие его пункты, а также Транзитного протокола к нему, являются дискриминационными и не выгодными для России. Однако стороны могут пойти на компромисс и согласится с рядом положений друг друга. Потери, которые Россия понесет после подписания ДЭХ в ближайшей перспективе будут покрыты экономическим эффектом от открытия западных рынков в дальнейшей перспективе.

   В настоящее время сложились две модели энергетических отношений Россией с ЕС. Первая предусматривает сотрудничество в виде отношений между Россией со всем Евросоюзом, при этом Россия обязана принимать действующие в ЕС правила в сфере энергетики. Вторая модель энергетических отношений предполагает сотрудничество на двустороннем уровне, а не на уровне Россия–ЕС в целом и уже реализуется между Россией и Германией. В этом случае энергетика остается в ведении отдельных государств Европы. Такая модель не обязывает Россию принимать правила ЕС, не лишает Газпрома его монопольного положения и не требует открытия для ЕС российских магистральных трубопроводов.

   В 2007 г. Еврокомиссия (ЕК) подготовила пакет новых законов,  которые осложнять взаимоотношения с российскими энергокомпаниями. Предполагается раздробление работающих в ЕС компаний на добычные и транспортно-сбытовые, а возможность покупать энергоактивы в Европе получают компании только из тех стран, которые откроют свои рынки для европейских компаний. Эти шаги вызывают опасения у газового монополиста «Газпрома», который вложил значительные средства в строительство газопроводов и подземных хранилищ газа на территории Европы, ему принадлежат крупные пакеты акций в компаниях, занимающихся распределением и доставкой энергоресурсов в ЕС. Теперь интересы Газпрома в Европе могут серьезно пострадать. Европейские концерны (E.ON, BASF, Gaz de France и Eni) вместе с правительствами Германии, Франции и Италии также выступают против идей Еврокомиссии. Они участвуют как в добыче, так и распределении газа в Европе, являются крупнейшими покупателями российского газа и намерены развивать отношения с «Газпромом».

    Новации Еврокомиссии повлияют на общий энергодиалог России с ЕС. Саммиты Россия-ЕС в 2007 г. были  фактически неудачными и после них подписание нового двустороннего договора о сотрудничестве РФ и Евросоюза было отложено. Вместе с новым десятилетним договором ЕС-Россия намечается подписание договора об экономическом сотрудничестве, в том числе и в энергетике. Он подписан на саммите Россия-ЕС весной 2008 г. (действие предыдущего договора закончилось осенью 2007 года).

   Если Еврокомиссия пойдет на ограничения доступа иностранных инвесторов, у Газпрома появятся проблемы в планах по выходу на нефтегазовые рынки Европы. Но в ближайшие десятилетия Россия останется крупнейшим поставщиком нефти и газа в Евросоюз. Этому способствуют географическая близость и развитая транспортно-экспортная инфраструктура - трубопроводы России ориентированы на Европу. По нашему мнению, решением противоречий между поставщиками, потребителями и транзитёрами энергоресурсов в Европе может стать подписание новой энергетической хартии, которая в полной мере отвечала бы интересам всех сторон. Потребуются компромиссы, как с российской, так и европейской стороны. Веро­ятным может быть следующее развитие событий: западные компании добились участия в разработке огромного Штокманского месторождения углеводородов в России. Взамен «Газпром» получит доступ к энергетическим активам запада и полноценно выйдет на европейский рынок.

Проблемы в Европе усиливают необходимость разворота нефтегазовых потоков с Запада на Восток (прежде всего в Китай). В перспективе азиатское направление российского нефтегазового экспорта (Китай, Индия, Япония, Ю. Корея и ЮВА), а также в страны АТР, будет развиваться наиболее активно. На Востоке Сибири Россия намерена организовывать комплекс газохимических предприятий и экспортировать продукцию с высокой добавленной стоимостью. Однако тут также есть проблемы. Строящийся Россией нефтепровод Восточная Сибирь - Тихий океан (ВСТО) с ответвлением на Китай,  а также газопровод на Дальний Восток с выходом на экспорт в АТР до сих пор вызывают дискуссии. Некоторые эксперты сомневаются, что для трубопроводов хватит углеводородов. Кроме того, есть сомнения в рентабельности российского газопровода на Восток, поскольку КНР предлагает цену на газ гораздо ниже, чем цена российского экспортного газа в Европу. России необходимо экспортировать газ в КНР, в том числе из стратегических и политических соображений, но у газа есть много альтернативных покупателей. Он будет востребован Европой или переработан в СПГ и отправлен в Ю. Корею, Японию и другие страны АТР. Эксперты утверждают, что Индия и Китай являются конкурентами России и друг друга в борьбе за рынки и политическое влияние в Азии. Однако развитие энергодиалога в треугольнике может помочь сбалансировать отношения, чтобы  конкуренция не превращалась в конфликты.

      Российский нефтегазовый бизнес заинтересован в завоевании позиций на рынке США. Но поставлять газ в США по трубопроводам пока нереально, а судов для перевозки СПГ у России нет. Новые законы по энергобезопасности США направлены на развитие внутреннего производства углеводородов и ограничение поставок из других регионов, в том числе из России. В свою очередь "Газпром" в 2006 г. принял решение отказаться от поставки СПГ в США со Штокмановского месторождения и вместо этого будет поставлять газ в Европу по трубопроводам.

           Перевод энергодиалога с США из политической в деловую плоскость зависит не только от межгосударственных отношений, но и от самих компаний. На наш взгляд, энгергодиалог «снизу», то есть на уровне бизнеса отдельных компаний не менее чем на уровне саммитов скрепляет сотрудничество двух великих держав. Пример – успешный энергоальянс ЛУКОЙЛа и ConocoPhilllips ( В 2010 году ConocoPhilllips из-за крупных краткосрочных задолженностей распродало половину своих активов ( 10% из 20% ) в компании ЛУКОЙЛ мотивируя тем, что в России опубликовали закон о запрете частным компаниям добывать углеводороды на шельфах российских морей. Морские поставки нефти в США осуществляет Лукойл,  который собирается также поставлять нефтепродукты из недавно открытого балтийского порта Высоцк. Поставки нефти в США могли бы обеспечить порты, построенные в незамерзающем Баренцевом море, они  могли бы помочь ослабить зависимость США от стран ОПЕК.

Что касается взаимоотношений в нефтегазовой сфере с другими государствами и регионами мира, то доля стран Азии, Африки и Южной Америки, Ближнего и Среднего Востока в общем объеме экспорта российских углеводородов и капиталов невелика.  Пока из-за недостатка геологической информации и неопределенности законодательства о недрах, инвестиции в ряд стран этих регионов являются рискованными.  Несмотря на это в ряде стран Африки: Гана; Кот Д’вуар ( особенно после визита в Африку Президента России Медведева Д.А. ) российские компании начали активное вхождение в добычные активы. Однако российское энергетическое влияние в этих регионах необходимо расширять за счет приобретения там энергоактивов, разработки месторождений, производстве энергоресурсов и их транспортировке, создании СП, поставке энергетического оборудования. Необходимо использовать и политический фактор. К примеру, благодаря потеплению политических отношений, нефтегазовое сотрудничество России и Венесуэлы может пополниться перспективными проектами ( создание СП между пятью российскими компаниями и государственной венесуэльской компанией ) для поиска, разведки, добычи и сбыта углеводородов в районе реки Ориноко.

 Экспорт капиталов представлен как инструмент усиления конкурентоспособности российского нефтегазового бизнеса за рубежом. Предложены современные формы и экономические механизмы продвижения российского бизнеса в мировую нефтегазовую отрасль. Обоснована важность активной нефтегазовой дипломатии, а также участия России в международных энергетических организациях  ( в 2009 году создана ФСЭГ – форум стран – экспортёров газа ) и региональных союзах для выхода российских нефтегазовых компаний за рубеж.

Российским компаниям надо учиться работать не только с традиционными долгосрочными договорами, но и переходить к более либеральным формам торговли: краткосрочным контрактам, становиться полноценными участниками спотового рынка, внедрять биржевую торговлю.

Российскому нефтегазовому бизнесу следует активней осуществлять экспансию за рубежом путем слияний и поглощений компаний, участия в их приватизации ( в начале 2009 года компания «Газпром-нефть в Сербии , приобрела контрольный пакет у государственной нефтегазовой компании NIS - 51% акций, а российская компания «Сургутнефтегаз» приобрела 20% акций у нефтегазовой венгерской компании «МОЛ» ) и покупки долей на фондовом рынке. В последние годы в России больше внимания стало уделяться формированию стратегических альянсов и совместных предприятий (СП) с зарубежным бизнесом. Примерами СП являются ТНК-BP, союз «Роснефти» и китайской нефтегазовой корпорации CNPC, который предполагает создание СП в области добычи и переработки нефти. Пример удачного стратегического энергоальянса это союз «ЛУКОЙЛа» и амери­канской ConocoPhillips. Российские нефтегазовые компании, которые создают СП, а также альянсы с крупными иностранными корпора­циями, получают определен­ные плюсы при выходе за рубеж.

Превращение российских ВИНК в ТНК будет способствовать продвижению их капиталов за рубеж. Крупнейшие российские нефтекомпании лишь формируются как ТНК: У Лукойла лишь 10% доходов формируется за счет зарубежной деятельности ( крупнейший перспективный актив в Ираке ), у "Газпрома" пока нет добычных проектов за рубежом, кроме Венесуэлы и Вьетнама. Создание ТНК в нефтегазовой сфере с участием России является механизмом энергетической интеграции и выхода на мировые рынки. Экспансия российского капитала за рубеж путем приобретения активов и обмена активами в нефтегазовой сфере, на наш взгляд, наиболее соответствует нынешней общей тенденции глобализации мировой энергетики. Участие капиталами в компаниях друг друга - это еще более высокая ступень кооперации и интеграции в сфере энергетики. Переплетение капиталов наибольшим образом сближает мировой бизнес, сопутствует разрушению препятствий и барьеров на пути сотрудничества, укреплению энергетической безопасности.

  Некоторые эксперты считают, что российским компаниям не стоит тратить средства на покупку активов за рубежом, поскольку наибольшую прибыль дает экспорт углеводородов и лучше инвестировать в российскую добычу.    Однако, на наш взгляд, отказ от зарубежной экспансии ведет к закреплению России в положении сырьевого поставщика (придатка) западной экономики. В настоящее время основой долгосрочной кооперации и интеграции энергетики России и зарубежных стран, а также укрепления мировой энергетической безопасности может стать именно обмен активами, По сути, доступ зарубежных компаний к российским месторождениям нефти и газа в обмен на допуск российских компаний на  зарубежные рынки это реализация договоренностей Энергетической хартии. 

    Примерами являются недавние соглашения  Газпрома с BASF, E.ON и  ENI, которые подробно исследованы в работе. В них применяется следующая схема:  Газпром входит в европейскую распределительную сеть западных компаний и в их зарубежные добычные проекты в обмен на право западных компаний участвовать в разработке российских месторождений и создании трубопроводов в Европу. Договоренности оформляются как взаимная продажа долей акций, что повышает надежность отношений партнеров. 

    По нашим сведениям приглашение немецких, итальянских, голландских, французских и норвежских партнёров могут стать примером для других европейских стран в нефтегазовом сотрудничестве с Россией. Присутствие компаний двух сторон в добычных активах и на рынках друг друга можно уже назвать не как отношения экспортера и импортера, а более высокой степенью кооперации и интеграции. В отношениях России с зарубежными странами (включая СНГ) это является переходом из числа поставщиков энергетического сырья в партнеры по нефтегазовой кооперации и интеграции более высокого уровня.  Сегодня зарубежные корпорации понимают, что в обмен на возможность участия в добыче нефти и газа на российской территории они должны предложить России долю в своих добычных, перерабатывающих и распределительных активах. Взаимовыгодный обмен активами может обеспечить баланс интересов не только отдельных компаний, но и стран-производителей и потребителей энергоресурсов.

     Далее автором предлагается использовать в международных нефтегазовых проектах широкий спектр современных зарекомендовавших себя в мировой практике финансово-экономических механизмов и инструментов. На наш взгляд, эффективным при продвижении на мировые нефтегазовые рынки было бы широкое внедрение таких экономических инструментов как: создание совместных (СП) и смешанных частно-государственных компаний с иностранными инвесторами, соглашения о разделе продукции (СРП), концессии, лизинг, проектное финансирование, зарубежные кредиты, выход на зарубежный фондовый рынок и т.д. Прогрессивным механизмом для развития международных связей энергетического рынка России является биржевая торговля нефтью и нефтепродуктами, а в перспективе и газом, которая в современных условиях России, прежде всего, работала бы на либеризацию экспортных контрактов.

   Способом активизации продвижения нефтегазового бизнеса за рубеж и  привлечения иностранных капиталов в последние годы стало также размещение ценных бумаг на зарубежных биржах. Российские нефтегазовые компании участвуют как в первичном размещении акций (IPO) так и программах по выпуску американских депозитарных расписок (ADR) разных уров­ней. Экспансия российского бизнеса за рубеж сказывается на росте капитализации российских компаний.

Важнейшим условием применения данных форм и экономических инструментов в зарубежных проектах и продвижения отечественных компаний на мировой рынок является развитие законодательно-правой базы. Для интеграции нефтегазовых комплексов России и зарубежных стран потребуется гармонизация законодательств и правовых основ таможенно-налоговых систем, проведение согласованной ценновой политики. В условиях глобализации энергетическая дипломатия на всех уровнях становится не роскошью, а естественной необходимостью. Россия рассматривает свои углеводородные богатства как сильный геополитический аргумент в сложной политической игре на мировой арене. Задачи энергодипломатии это защита и лоббирование интересов национального энергетического бизнеса на мировом рынке и обеспечение конкурентных условий его деятельности. Работа нефтегазовых компаний в координации с МИДом помогает их информированности при выходе на рынки зарубежных стран, но основную поддержку оказывает энергетическая дипломатия, осуществляемая на самом высоком уровне. Российские руководители неоднократно проявляли активность в реализации и привлечении внимания деловых кругов к таким энергетическим проектам как Северный и Южный поток. Особенно сильная позиция сформировалась за последнее время в сотрудничестве с Турцией, где Россия определилась в международном соглашении строительства нефтепровода Самсун-Джейхан.

    К провалам энергодипломатии можно отнести строительство обходных трубопроводов вокруг России. Необходима корректировка и более четкая выработка внешней энергетической политики России на длительную перспективу, определение основных путей интеграции российского ТЭК в мировое энергетическое пространство и соответствующих задач энергетической дипломатии.

         При реализации внешней энергетической стратегии России важное значение приобретает ее участие в международных энергетических организациях (Международное энергетическое агентство (МЭА), Договор к Энергетической Хартии (ДЭХ) и Транзитный протокол к нему, Киотский протокол, ОПЕК, ФСЭГ), а также в региональных экономических союзах, целью которых становится развитие интеграции и усиление энергетической безопасности. На наш взгляд, России стоит быть членом международных организаций и договоров, поскольку наша страна, как крупнейшая мировая энергетическая держава, должна принимать участие в обсуждении и выработке решений по самым злободневным проблемам мировой энергетики. Перспективным может быть активное сотрудничество России с международными финансовыми институтами (Всемирный банк, МВФ, МБ, ЕБРР) применительно к нефтегазовой отрасли (кредитование закупок новых технологий для добычи топлива). На наш взгляд, России необходимо выработать позицию и по вопросу участия в формируемых энергетических организациях, а не оставаться в стороне. Создание  «газовой ОПЕК» уже свершившийся факт, она скорее похожа на политический союз для устрашения Запада, и участие России в формировании организации стран-импортеров нефти (OPIC) было бы целесообразно.

            Отметим, что у России имеется опыт организации и участия в международных региональных экономических союзах (СНГ, ЕврАзЭС, ЕЭП, ШОС, АТЭС). Россия может инициировать создание новых объединений, в том числе в нефтегазовой сфере. Примерами могут быть ЕС (без доминирующей страны) или АТЭС (с доминирующей страной - США), а процессы политической и экономической интеграции могут быть ассиметричными, то есть идти по-разному. В рамках ЕврАзЭС уже ведется формирование общего энергетического рынка, энергетика является также ключевой областью кооперации между странами-членами ШОС. Создание «энергетического клуба ШОС» объединило бы потребителей и производителей энергоресурсов, подтолкнуло к  созданию единого энергорынка. Можно также предположить возможность объединения ЕврАзЭС и ШОС,  что может привести к интеграция энергетиче­ской политики, а в перспективе - к формированию единого евразийского энергетического пространства.

     На наш взгляд, отраслевая интеграция в нефтегазовой сфере и создание соответствующей организации может стать эффективным инструментом общей экономической интеграции России с государствами СНГ, а в перспективе, возможно, и дальнего зарубежья. Интеграция в энергетике скрепляет общую экономическую интеграцию России с зарубежными странами. Отраслевая интеграция постепенно ведет к формированию региональных и мировых рынков газа, нефти и нефтепродуктов. А в перспективе международная энергетическая интеграция приведет к формирование общего энергетического пространства, что позволит успешно решать многие проблемы энергетики и осуществлять крупные проекты, требующие огромных капиталов.

   Предложенные в данной работе политические, организационные, экономические и правовые меры активизации внешней экспансии российского нефтегазового капитала будут способствовать повышению эффективности российской энергетики и ее конкурентоспособности на мировом рынке в условиях мировой финансовой посткризисной ситуации.